Откупился
Из рассказов сторожила
Когда строили «железку», бывало, и так. Живали в нашем волостном селе (Кленовском) несколько крепких хозяев. Одного из них звали Алексеем Степановичем по фамилии Серебренников. А то, что село по доходности было не из последних, доказывают и старинные магазины, и собор Николая, возле которых в стародавние времена крутилась бойкая жизнь. Получилось у этого Серебренникова дело по кожевенной линии. Занятие это было хлопотное. Бывало, выпадет снег, начнет народ заготовлять мясо, так потянутся обозы по тракту Сибирскому, многие заворачивают к усадьбе кожевенных дел мастера. Этой мороженой кожи положат штабелями, и, почитай, всю зиму работный народ выделывает их. А после готовую продукцию - чистую, мягкую, прочную везут к швейных дел мастерам в уездный ли Красноуфимск, заводскую Бисерть... На своих «Зингерах» нашьют полушубков, тулупов - никакой уральский мороз не страшен.
В десятом году спокойную и уверенную жизнь Алексея Степановича потревожили железнодорожники-изыскатели. Прошли они со своими шестами, нивелирами, набили колышков, наговорили, что начнут скоро строить железную дорогу, которая начнется с Казани и выйдет к Екатеринбургу. Народ дивился: мало кто видел те самые «железные путя», по которым бегают паровозы... То ли по умыслу, то ли было так надо, но получилось так, что линия железная должна была пройти точно по усадьбе Серебренникова. Дело приняло нешуточный оборот, когда зимой 14-го года застучали топоры и просека со стороны села Афанасьевскогоопять же вышла по тем злополучным колышкам к владениям упомянутого хозяина. А когда с мая того же года развернулось строительство «железки», когда нанятый народ стал строить насыпи, углублять выемки, строить мост через нашу речку, тут-то линия эта железная отошла от серебренниковских владений далеконько, и просека потому оказалась незанятой. (После она заметно выделялась, так поросла ольхой, осинником). Какой-то секрет имел этот Серебренников. Был, правда, слушок, что откупился, «положил на лапу». От тех железнодорожников ездил специальный агент: случаем узнал, что звали его Сергеем Николаевичем по фамилии Кемарский. Так он давал бумаги, расписывались при пяти свидетелях, что фон Мекк расплатится в срок и сполна за выкупаемую землю. Тому вот Серебренникову тоже предлагали откупную. А он, ловкий такой, отвел деньжатами неминуемое переселение на другое место, хотя правление будущей дороги возмещало убытки из копейки в копейку.
Какая сумма изменила первоначальное решение, осталось тайной. Железнодорожные инженеры с простым народом общались мало, к тому же большинство их было из немцев, а больше разговор имели с артельными старостами, да и то в приказном порядке - «сделайте то, это...»; да и самого Серебренникова со всем своим семейством вскорости след сгинул. Когда в июне 19-го Колчак пошел в отступ, когда по Сибирской дороге потянулись обозы с отступающим войском, когда спешно по «железке» прошли немногие составы с классными вагонами, с пулеметами и орудиями на платформах, без огласки ночью исчезло и семейство Серебренниковых. Почитай, оставили все; после, грешным делом, растащили односельчане их инвентарь пахотный, одежку, мебель...
После, в 20-м, Отев Николай, мобилизованный Колчаком, грешный перед новой властью, вернувшийся на свой страх и риск с далекой Маньчжурии, рассказывал, что видел самого Алексея Степановича в Харбине, что плакался он о горестях отступа, просил поклониться земле кленовской и поставить свечку на день своего ангела 17 (20-го по новому стилю) марта в волостном храме.
В. УРЖУМОВ.
УржумовВ. Откупился: Из рассказов старожила/ В. Ганькин //Вперед. - Красноуфимск, 1999. - 12 июля. - С. 3.
