И я когда-то был солдатом.
И, помня каждый давний бой,
Богат не серебром, не златом,
А все, что есть, ношу с собой:
Есть память светлая о прошлом,
Есть горе горькое потерь;
Ношу в душе былые весны,
Которых нет уже теперь,
Но я об этом не горюю.
Взойдя на трудный перевал,
Я землю-матушку целую,
Как никого не целовал.
Она мне — правда и защита.
И помню: было всякий раз
В войну, снарядами изрыта,
Нас укрывала в гиблый час,
И потому, когда мне горько
И боль терзает душу мне,
На теплом, солнечном пригорке
Я припаду к ней в тишине.
В. Ф. Тулин
Источник: библиопозитив
Проходит улицею рота
И месит сапогами грязь.
Так, значит, есть еще пехота.
Еще не вся перевелась.
А я-то думал: в век ракетный
Ушла пехота на покой.
И за деревней в час рассветный
Дымится кухня над рекой.
Спешат усталые ребята.
И вдруг средь чуткой тишины
Взлетела песня про солдата,
В дом не пришедшего с войны.
И сразу строже стали лица
У тех, кто пел с шагами в лад.
А мне с тех пор ночами снится
Поющий мирный строй солдат.
В. Ф. Тулин
// Вперед. – 1984. – 13 нояб. – С. 4
Источник: библиопозитив
Народного горя и слез.
И мне приходилось в походах, бывало,
Друзей хоронить возле русских берез.
Того не забудешь, не скинешь со счета,
С кем крепко сдружился в бою,
С кем вместе шагал по лесам, по болотам,
Спасая Отчизну свою.
За годы войны потерял я немало
Своих сослуживцев-друзей.
Да плакать солдату в беде не пристало.
Лишь только в атаках становишься злей,
Но может случиться так горько, так больно,
Что вмиг затуманит, как дымкой, глаза.
Ты скрипнешь зубами, и как-то невольно
Из глаз твоих брызнет слеза.
Я помню: наш полк, после тяжкого боя,
Ворвался в большое село.
Мы с другом бежали задворками двое.
Дымком от пожарищ несло.
Вдруг слышим за срубленным немцами
садом
Ребячий испуганный крик.
Мы бросились к дому, забыв, что снаряды
И мины рвались в этот миг.
Вбежал я и вижу: все окна разбиты,
Спиной прислонившись к столу.
Хозяйка лежит, глаза уж закрыты.
Кровавая лужа вокруг на полу.
А рядом, измазавши кровью ручонки,
Прижавшись к ее волосам,
Кричал исступленно, пугливо мальчонка.
Стерпеть я не мог и расплакался сам.
Тут дрогнули тихо закрытые веки.
Рука потянулась, чтоб сына обнять.
И все, что хорошего есть в человеке, —
Все было в том жесте, что сделала мать.
Она заслонила ребенка собою,
И ужас, и боль еще жили в глазах.
Мальчонка умолк, прислонясь головою
К груди материнской, хоть был и в слезах.
А в женских глазах было столько печали.
А рядом, за стенкой снаряды рвались.
— Родные, — шепнула, — мы столько
вас ждали
И вот, наконец, дождались!..
Да, брат, запомнил я это селенье.
Запомнил тот дом до конца своих дней.
Вовеки меня не оставит волненье
О тяжких страданьях Отчизны моей.
Болят еще, брат, наши старые раны.
Окопы в лесах не совсем заросли.
А кто-то готовит войну неустанно.
Мечтает о новых мученьях земли.
Но мы-то изведали всякое. Знаем,
Сколь стоит пуд лиха войны.
Мы знаем, как пули, свистя, пролетают,
Как бомбы летят с высоты.
Мы видели землю в разрухе и горе.
Мы знаем, что значит война.
И мы никому никогда не позволим,
Чтоб вновь загремела она.
В. Ф. Тулин
Наработалась вдоволь, наплакалась
За свои-то за семьдесят лет.
Повидала-то горюшка всякого,
Да такого, что дна ему нет;
Да такого, что за век не вычерпать
Ни одной, ни с роднёю своей;
Да такого, что в книжках
не вычитать,
Не придумать больней.
И представить даже немыслимо,
Чтобы всех без остатка, сполна.
Мужиков в их роду многочисленном
Покосила злодейка война.
Не во сне ли ей в душу надунуло
Эту намять о прошлой любви.
И, наплакавшись ночью,
все думала:
«Жить-то надо. Так вот и живи».
А забот-то, забот-то — тьма-
тьмущая.
Тут не то, чтоб одной совладать...
Все война, все она, проклятущая,
Натворила беды, и конца не видать.
И пахала в колхозе, и сеяла
От зари до зари день-деньской.
Лишь работою жизнь свою мерила
Да слезою горючей людской.
О себе уже как-то не думала,
Отдавала все силы сполна.
Говорила порой про беду свою,
Мол, одна голова небедна...
А сама-то из тьмы одиночества
К добрым людям тянулась душой.
А кому же, кому же не хочется
Быть частицею жизни большой!
Лишь с работой на веки повенчана
Да с большой добротой.
К ней идут деревенские женщины.
Кто со счастьем, а кто с маятой.
В. Ф. Тулин
// Вперед. – 1985. – 22 марта. – С. 4
источник: библиопозитив
Я этот мир покинуть не боюсь.
Придет пора, уйду в небытие.
Лишь только бы жила вовеки
Русь —
Отечество великое мое;
Лишь только б голосили петухи
В селе моем родимом по утрам,
Да ивы зеленели у реки,
Доступные и солнцу, и ветрам;
Лишь только бы войны не знала
Русь,
Безбедным было бы житье.
Я этот мир покинуть не боюсь.
Придет пора, уйду в небытие.
В. Ф. Тулин
// Вперед. – 1981. – 21 янв. – С. 4
источник: библиопозитив
