29 ноября текущего года в Александровской средней школе прошли первые «Тулинские чтения», посвященные 80-летию со дня рождения поэта-фронтовика Василия Федоровича Тулина, организованные руководителем школьного музея Н.Д.Мироновой. Со сцены звучали стихи, написанные Василием Федоровичем, и песни, созданные по ним.
Сотрудничая с районной газетой, тогда еще «Путь Октября», познакомился и я с Василием Федоровичем Тулиным. При сборе материала он задавал собеседникам совсем немного обоснованных вопросов и, сделав минимум записей в своем блокноте, готовил затем добротный газетный материал. Об этом я и рассказал на «Тулинских чтениях», отметив и то, что Василий Федорович имел литературный псевдоним - Имчаков, а слово имчак в разговорном татарском языке означает грудь или титьку. Тулин говорил, что это по Титечным горам, возвышающимся вблизи его селения, ныне прозванным Пугачевскими сопками. Так записано о псевдониме и в его билете члена Союза журналистов СССР, находящемся в фондах Красноуфимского краеведческого музея. Еще к своему воспоминанию о нем я добавил,
что Василий Федорович отрицательно воспринял кинофильм «Собачье сердце» по произведению М.А. Булгакова. Он также при беседах говорил, что хотел бы подробнее написать о местных помещиках Голубцовых, да все ему было некогда. Изучение же мною Голубцовской темы приводило меня и в музей Александровской средней школы.
Память о Василии Федоровиче Тулине жива в сердцах знавших его людей, и «Тулинские чтения» намечается проводить ежегодно.
А.Трофимов, член Общества уральских краеведов.
// Новый путь (Ачит). – 2002.- 11 дек.
Богат Урал талантливыми людьми: художниками, писателями, поэтами. И мы гордимся, что один из них - поэт Василий Федорович Тулин - наш земляк.
Родился Василий Федорович 16 ноября 1922 года в семье Федора Павловича и Александры Ермолаевны Тулиных. Рос он обыкновенным мальчиком. Учился сначала в Подгорновской начальной, а затем Александровской семилетней школах. В 1939 году окончил Красноуфимскую школу ФЗУ по специальности слесарь-паровозник. В этом же году отец посоветовал ему учиться дальше, и Василий поступает в Свердловскую юридическую школу, которую окончил в мае 1941 года и был направлен следователем прокуратуры в г. Кунгур. А через месяц грянула война.
17 июля 1941 года восемнадцатилетним добровольцем Василий ушел на фронт в составе Уральского добровольческого политбатальона. Кypcобучения одиночного бойца проходили при Лепельском военно-пехотном училище, которое из Белоруссии к тому времени было эвакуировано в Череповец. Все политбойцы, имеющие высшее и среднее образование, но не старше 27 лет, были зачислены на ускоренный курс училища. В декабре 1941 года Василий окончил училище и ушел на фронт в звании лейтенанта. Воевал в составе артиллерийского батальона, пройдя по дорогам войны большой путь, освобождая землю русскую от фашистов. Кириши-Новгород-Дно-Порохов-Остров-Чудово. Под Чудово батальон получает почетное звание 260-й Чудовской.
Три ранения, контузия, 2 ордена Отечественной войны 2-й степени и Красной Звезды, 9 медалей. Скупые данные, но за ними стоят километры дорог, потеря друзей и товарищей, ожесточенные схватки с врагом. В 1944 году батальон перебрасывают сначала в Мурманск, потом в местечко Педсало (Финляндия). День Победы застал Василия Федоровича в норвежском городе Киркинесе. Это уже не тот 18-летний парнишка, рвавшийся на фронт в 41-м, а умудренный опытом боевой командир в звании майора. В 1944 году появились и его первые стихи. Они вырвались из души вместе с ненавистью к врагу, с тоской по родному дому:
Мы лишь в разлуке
познаем
Тоску о крае, где
родился.
И ждем, чтоб нам
родимый дом
Хотя б во сне разок
приснился...
В нашем музее сохранилась запись «Я в деревне живу» от 22.11.1978 года:
Подробнее: Бьется сердце в стихахБиографии ребят моего поколения похожи друг на друга, и моя - ничем особенным не отличается от тысяч других.
Родился 16 ноября 1922 года в деревне Подгорной. В мае 1941 года окончил Свердловскую юридическую школу и был направлен на работу следователем прокуратуры г. Кунгура.
17 июля того же года ушел добровольцем на фронт в составе Уральского добровольческого политбатальона. Но на передовую сразу не попал. Меня зачислили курсантом в военно-пехотное училище на ускоренный курс. В декабре 41-го окончил училище с присвоением звания лейтенант. С декабря 41 года до конца войны был на передовой. Командовал взводом, ротой, а с июня 42-го - батальоном. Воинское звание - майор.
Был трижды ранен и один раз тяжело контужен. Награжден орденами Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медалями: «За оборону Ленинграда», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией», «20 лет победы над Германией» и «Пятьдесят лет Вооруженных сил», почетным знаком «Ополчение Ленинграда», знаком «Участник Великой Отечественной войны».
Воевал на фронтах: Ленинградском, Волховском, 3-м Прибалтийском и Карельском. Член Союза журналистов.
Батальон принял в бою
Когда я уходил на войну, то, конечно, не допускал мысли, что мне доверят командовать взводом или ротой, а тем более батальоном, в котором 700-800 бойцов. Пошел я солдатом-добровольцем, да так и думал им оставаться. Боялся только, что опоздаю на войну, и она кончится без меня. В восемнадцать лет и такие опасения приходят в голову.
После окончания военно-пехотного училища, куда меня зачислили в приказном порядке, несмотря на мое упорное нежелание, в декабре 41-го попал в 146-й стрелковый полк 44-й стрелковой дивизии и был назначен командиром взвода 50-миллиметровых ротных минометов.
Подробнее: Юрист. Солдат. Журналист«Дни мои! Безвозвратно ушедшие в прошлое, милые, вы неожиданными порывами волнуете сердце!
Я вижу вас, оглядываясь назад, и чем выше поднимаюсь к вершине жизни моей, вы все дальше уходите от меня, растворяясь в тумане глубин. А будет время, когда я перевалю вершину, и вы навсегда скроетесь от меня.
И простите меня, дни мои, я прожил вас, быть может, не всегда толково, но в моем сердце нет угрызения совести. Я всегда делал только то, что мог, что было в моих силах». Это строки из дневниковых записей 1947-го года нашего земляка Леонида Александрова-журналиста, писателя и просто замечательного человека. К сожалению, только часть (и, может быть, не самая значительная) его произведений увидела свет. Осталось многое так и не опубликованное - дневники, письма, заметки по поводу, афоризмы. И о чём бы в них речь ни шла, главная мысль, порой высказанная, а порой и читаемая между строк: «Несмотря на все «свинцовые мерзости жизни» будь всегда Человеком». Хотя возможности газеты довольно ограничены, тем не менее мы постараемся познакомить читателей с этими, ещё неизвестными, но по достоинству заслуживающими внимания, гранями творчества писателя Леонида Александрова.
Год 1947-й
Вечер. День прошел в счастливом воодушевлении. Я опять полон сил, хотя еле доплелся домой, но все же улыбающийся, веселый. Вот что значит получить письмо от любимой.
И ответил ей сразу же.
Подробнее: Ни убавить, ни прибавитьНашему земляку, члену Союза писателей СССР, Леониду Александровичу АЛЕКСАНДРОВУ 12 февраля исполнилось бы 80 лет. К большому сожалению, этого человека вот уже почти десятилетие нет с нами. Но добрая память о нем, его творчество не забыты, пока живы мы, пока не исчезла тяга к искусству, родному слову, хорошей книге.
Повесть «Бабий век» стала моей настольной книгой. Это сказание родниковой чистоты! Прочитаешь хотя бы одну главу, сердце обязательно отзовется вдохновением... Субъективное мнение? А вот отзыв преподавателя литературы Сарсинской школы Чухаревой Ирины Булатовны: возвращая мне книгу, она сказала - «Прочитала на одном дыхании!». В сельских библиотеках этой повести уже нет, а в районной - нашлась книга, зачитанная «всмятку», не чета некоторым фолиантам девственной нетронутости. Пора бы ее переиздать, да кто возьмется? Даже родной журнал «Урал», который первым печатал повесть, отказался от автора. У Леонида Александровича осталось много неопубликованных произведений. Его вдова Маргарита Степановна ездила в редакцию «Урала» с предложением, хоть что-нибудь предоставить читателям, но поддержки не нашла: Леонид Александрович - писатель не авангардистского направления, которое в моде при нынешнем редакторе журнала. Маргарита Степановна «наскребла» денежек издать к юбилею повесть «Сеннушка спасенная», ну очень скромным тиражом - 100 экземпляров. И на том спасибо! Откуда пенсионерке денег брать? Обращалась она за помощью к людям - счет в банке открывала, объявление в газетах печаталось - так ведь никто не откликнулся. Может, газет не читают, а скорее всего, «перестроились» на новорусский менталитет.
Что касается памяти, так я - в неоплатном долгу. Леонид Александрович, как я уже сообщал (заметки в газете «Вперед» - «Мастеру от подмастерья», «Он был наставником и другом»), был мне очень близким человеком. Пожалуй, добавлю, что «возился» со мной, как с сыном. На мой взгляд, пришло время воспроизвести его слова, которые в свое время потрясли меня до глубины души. Вот выдержка из письма, датированного 14 ноября 1962 года: «Слава, дорогой! Я все эти дни хожу, живу - дышу той радостью, которую приносят мне твои письма - ты! Наверное, такое же бывает с человеком, который вдруг, нежданно-негаданно находит клад с неисчислимыми богатствами. Прошу только не зазнаваться: вряд ли ты сам знаешь, какое богатство ты в себе носишь! И оно, это богатство, как ты говоришь, оно-то прет из тебя все новыми и новыми образами, темами. Нефть пролежит под землей до конца света; а пробей скважину - забьет фонтаном! Опыт? Он придет! Пиши, пиши и пиши! Не успеваешь - заводи записную книжку, о чем я тебе уже говорил. Опыт будет, Слава! Пиши!».
Леонид Александрович был дружен с Павлом Макшанихиным, в то время председателем Свердловского отделения Союза писателей СССР, благодаря этому мои стихи рецензировались лучшими литераторами Свердловска. Это были - Лев Сорокин, Юрий Трифонов, Михаил Демин, Эмилия Бояршинова. И сам Леонид Александрович выводил меня на путь истинный. При его занятости (зав. сельхозотдела редакции, селькоровские семинары, куратор литобъединения «Жаворонок», депутат горсовета, наконец, собственное творчество) он все же находил время разбирать мои стихи построчно, как говорится, по косточкам! К сожалению, на самом пике восхождения на Парнас в моей жизни произошли трагические изменения - даже не хотелось жить, естественно, в творчестве были упущены важные моменты, оно у меня просто захирело. Очень трудно выходил из тупика, а когда восстановился и стихи набрали должную силу, Леонида Александровича не стало. До сих пор чувствую себя виновным перед его памятью за то, что вовремя не оправдал надежд.
Последний раз виделся с ним в сентябре 1995 года. Точнее, прощание было, а не встреча. Я подъехал на мотоколяске к подъезду дома по Советской, 32, и по инвалидности не мог взойти на второй этаж, а Леонид Александрович, будучи тяжело больным, не мог спуститься ко мне (когда-то он легко заносил меня на руках в квартиру!). Разговаривать громко он уже не мог, а у меня, как ком в горле застрял, да и не будешь о заветном чувстве громко кричать. Вот и глядели друг на друга молча...
Стояло бабье лето. Дикие яблоньки роняли на землю мелкие красные плоды. Со двора дома простора обзору нет - все застроено домами, но все же в прогале виднелось осеннее прозрачно-голубое небо с легкими облачками. Всю эту, небогатую панораму, Леонид Александрович оглядел долгим взглядом, приложил руку к сердцу, слегка поклонился и ушел... Навсегда.
В повести «Костер на горе» есть замечательное описание такого костра: «... гора Караульная, вся, от самой подошвы, заросла березником, оголена лишь макушка ее, обращенная к городу, и вот - горит здесь костер в ночи... Ты, может, просто из баловства распалил и подшуровываешь его, а тому, кто видит твой огонек-светлячок снизу, может, о самом заветном думается. Костер в ночи, да еще на горе - в этом и вправду что-то есть».
По моему глубокому убеждению вся жизнь Леонида Александровича и была таким костром – около него всегда было людно, тянуло к нему и друзей, и знакомых, как к огню в ночи. Вот и я у того костра был согрет и обласкан. От него и разгорелся в моей душе огонек творчества - огонь от огня, как плоть от плоти! Вечная память и благодарность Леониду Александровичу!
Станислав ТИТОВ, с. Сарсы.
//Вперед. - 2006. - 9 февр. - С.7