Забытые страницы истории культуры Красноуфимска

Закончился 2014 год, объявленный Годом культуры в России. Отмечаются новые достижения, вспоминают славные страницы далекого прошлого, великие имена. Что знаем мы из истории культуры нашего города? Что можем узнать об этом из 4-х книг о Красноуфимске, изданных в разное время?

К сожалению, о культуре сведений очень мало. Только в одной из них - "Путешествие в Красноуфимск" - есть заметки В.И. Змиева, где он пишет о нравах горожан XIX века. Описывает грубость в обращении, склонность к пересудам. Сбор слухов и сплетен, чтобы потом "сообщать во всеобщее сведение", объявляет основным занятием горожанок. Глухое захолустье. В конце книги есть глава о создании нашего знаменитого вокально-хореографического ансамбля "Уралочка", но это уже 1978 год. На какой почве образовалась "Уралочка"? Что было в музыкальной жизни Красноуфимска от середины XIXвека и до 1978 года? Как шло развитие в течение прошедших 100 лет? Пользуясь архивными материалами, можно достаточно полно восстановить страницы культурной жизни города второй половины XIXвека и тем более века XX.

Приоткроем музыкальную страницу. Церковные хоры всегда были там, где была церковь. Но в таком хоре задействован ограниченный круг людей. Уроки пения в школах не были обязательными и не оплачивались. Всё зависело от умения и желания учителя. Знакомить детей с основами пения призывает гласный городской Думы Павел Порфирьевич Станов. Он вносит на заседании Думы 18.02.1887 года предложение: выделить средства на оплату уроков пения в городских начальных школах. "Обучение пению, - считает он, - в значительной степени содействует скорейшему развитию детей, как в умственном, нравственном, и даже в физическом отношении". К сожалению, в результате голосования его предложение не было принято, 9 голосов - "за", 10 - "против" (б/ф оп. 3, док. 15, л. 5). Но в городском 2-классном мужском училище уроки пения вел помощник учителя А. А. Поздняков. В некоторых начальных школах уезда такие уроки вели учителя без оплаты. Идею оплачиваемых уроков пения поддерживает инспектор народных училищ уезда Василий Васильевич Корватовский. На одном из заседаний Красноуфимского уездного Земского собрания в 1889 году он сообщает, что "в обучении пению чувствуется настоятельная необходимость, на что обращено внимание правительства". МНП настаивает на том, чтобы хотя бы в сельских церквях устраивались хоры из учеников народных училищ. Земское собрание принимает решение об устройстве летом 1890 года певческих курсов в Красноуфимске для учителей начальных школ (журналы Уездного Земского собрания 1889 года, с. 138, 323). Здесь же принято решение выдать ссуду в размере 200 рублей учителю пения городского училища Позднякову на продолжение образования. Окончив курс учения в Императорской капелле в Петербурге. Поздняков вернулся в город, продолжил работу в училищах города, но летом 1893 года утонул в реке Уфе.

Уроки музыки и пения проводились в женской гимназии и открывшихся позднее высшем начальном училище и двухгодичных педагогических курсах. Там и во внеурочное время проходили интересные музыкальные мероприятия. Памяти Ломоносова посвятили вокально-литературное утро, а любителями драматического искусства в театральном помещении училища был дан спектакль в пользу беднейших учеников. Чистый сбор израсходован на одежду, обувь и взнос платы за беднейших учеников, заслуживающих этого по своим успехам и поведению. Устраивались вечера-спектакли с чтением, пением, музыкальными номерами. Литературно-вокальное утро 19.02.1911 года посвятили 50-летию освобождения крестьян. Столетний юбилей Отечественной войны 1812 года тоже отметили 26.08.1912 года вокально-литературным утром.

В городе, а может и в уезде, действовало Музыкально-драматическое общество. О нем упоминается в документах Пермского губернского Земства, когда идет речь об его участии в сборе средств для помощи русским пленным, находящимся на территории недружественных государств. В материалах Красноуфимского уездного Земского собрания есть доклад Сметной Комиссии. "Рассмотрев переданное в Комиссию заявление Совета Старшин Красноуфимского Музыкально-Драматического Общества в части касающейся оказания материальной поддержки Обществу, Сметная Комиссия полагает, в виду большой перегруженности сметы на 1916 год, ходатайство Совета отклонить".

Автор "Аликаева камня"

Алексей Сергеевич Сигов, известный русский писатель, ставивший под своими произведениями литературный псевдоним А. Погорелов, - наш земляк. Многие годы его жизни связаны с Красноуфимском. В 1875 году он поступил в только что открывшееся Красноуфимское реальное училище. Затем учился в Петербурге, в институте гражданских инженеров. Здесь А. Сигов связывается с членами партии «Народная воля», в частности с известным поэтом П. Ф. Якубовичем, и ведет революционную работу среди студенчества.

В 1883 году будущий писатель уехал из Петербурга и поступил на работу техником в городе Балахне, Нижегородской губернии. Но в декабре этого же года он был арестован и заключен в знаменитой Пугачевской башне в Нижнем Новгороде. Одновременно с ним здесь сидел В. Г. Короленко. После восьми месяцев заключения его выслали на родину, в Красноуфимск, под надзор полиции. А. Сигов работает техником по распланировке селений при Красноуфимской земской управе, затем переходит в Пермское губернское земство. Двадцатилетняя работа, связанная с постоянными разъездами по деревням и заводам Урала, дала ему большой материал для литературного творчества.

Первый свой рассказ А. Погорелов (А. Сигов) опубликовал в 1895 году в журнале «Русская мысль», где в то время печатались А. П. Чехов и молодой Максим Горький. Рассказ назывался «Мрак». В том же журнале в 1897 году был напечатан рассказ «Среди ночи». Потом появились роман «Перед грозой», повесть «Омут», рассказы «Мохов», «Впотьмах», «Аликаев камень»,  «Тишина»,  «Мать».

Произведения А. Погорелова рисуют реалистические картины уральской жизни конца XIXвека. В них отражены бесправие крестьянства и рабочих, произвол и беззаконие заводской администрации, взяточничество чиновников.

// Красноуфимск. – Свердловск, 1970. – с. 20-21

О трех Бисертях

Но люблю тебя, родина кроткая!
А за что - разгадать не могу. (С. Есенин)

В постсоветский период происходит интересное явление - возрос интерес к истории "малой родины": проводятся дни деревень (даже давно исчезнувших), сел, поселков, составляются родословные, выходят сборники об отдельных поселениях, районах. С интересом прочитал из этой серии сборник "Бисерть (железо, лес, земля и люди", автор - Р.А. Печуркина, Екатеринбург, "Сократ", 2013 год. Признавая бесспорную ценность этого издания, не могу не поставить вопрос: истинна ли дата 1735 год, которую считают годом основания этого поселения. Известно, что Горнозаводская линия была сооружена по указанию начальника Уральских горных заводов В.Н. Татищева. С возникновением Екатеринбурга в 1723 году сухопутное сообщение с центральной Россией выпрямилось - путь пошел на Подволошную, Уткинскую слободу, на Гробово Поле, Бисерть, а оттуда на Кунгур и Егоршинский завод и на Казань. В указе от 19.02.1747 года "О содержании крепостей в заводском ведомстве" было сказано, что "из крепостей до сего построенных при пограничных (!) местах для охранения от бунтующих воров башкирцев за нужно признается содержать с положенным при них военным снарядом по Кунгурской дороге при Гробовом Поле, Киргишанскую, Кленовскую, Бисертскую и Ачидскую". (ГАСО, ф. 34. оп. 1, д. 84, л. 69.)

Касательно дат основания указываются: 1723 год - острожки Кленовской и Гробовский, 1734 - Киргишанский, 1735 - Бисертский, и после под Березовой Горой в 14 верстах от Киргишанской ставится Березовая Застава: "Прежде между станциями Кленовской и Киргишанской на расстоянии 32 верст не было перемены лошадей, переезд же через гору, особенно во время весенней и осенней распутицы, затруднен: это и заставило устроить промежуточную станцию". Первоначально упомянутые были острожками и крепостицами Горнозаводской линии: "Крепость - стратегический пункт с воинским гарнизоном, имеющим долговременную, укрепленную из камня, земли, оборону из стен и валов, хорошо вооруженным запасами, имеющим самостоятельное управление. Острог - воинское поселение, обнесенное деревянной оградой, стена устроена из кольев, заостренных кверху, проживали здесь воинские люди, занимающиеся охраной обозначенных рубежей, ремеслом, земледелием, содержанием дорог, охраной почтовых станций". Надо напомнить, что обустройство Большого Сибирского (Московского) тракта происходило в 1745-1783 годах, а в 1798-1811-м он был реконструирован: его расширили, окопали канавами с двух сторон, осадили березами, тонкие места покрыли щебнем, на речках возвели добротные места, этот тракт находился в хорошем состоянии, пока не был перегружен транспортом. Что касается Сибирского тракта, то он был пущен в 1781 году, а официально утвержден "государевой" дорогой в 1783-м, хотя этот еще не обустроенный маршрут использовался где-то с 1745-го, а безвинно можно было ездить с 1863-го.

А история Большого Сибирского тракта такова.

Из-за отсутствия дорог сообщение европейской части России с Сибирью долгое время осуществлялось по речным путям. Из сухопутных путей существовала Бабиновская дорога, заменившая собой дорогу Чердынскую. Из Казани через Елабугу на Соликамск была проложена Арская дорога. В 1689 году был подписан первый русско-китайский Нерчинс-кий договор, положивший начало официальным отношениям между Россией и Китаем. Торговые потребности поставили ребром вопрос о создании полноценного транспортного коридора между странами. 12(22)ноября 1689 вышел указ о строительстве тракта, соединяющего Москву с Сибирью, однако на протяжении сорока лет это решение оставалось на бумаге. При Петре Iпуть из Европы в Азию по-прежнему состоял из множества сухопутных дорог, волоков, водных путей. Путешествие этим маршрутом описано протопопом Аввакумом в "Житии" и во второй части "Робинзона Крузо".

В 1725 году в Китай было направлено посольство во главе с графом Саввой Рагузинским-Владиславовичем. В результате двухлетних переговоров в 1727 году был подписан Бурипский договор об установлении границы вблизи будущего города Кяхты, а также Кяхтинский договор, определивший политические и торговые отношения между Россией и Китаем. Три года спустя правительство принялось наконец за обустройство Сибирского тракта, закончено оно было только в середине XIXвека. Сибирский тракт шел из Москвы через Муром, Арзамас, Козмодемьянск. Казань. Осу, Пермь, Кунгур, Екатеринбург, Тюмень. Тобольск, Большие Уки (Рыбино), где создан музей-заповедник "Московско-Сибирский тракт". Тару, Каинск, Колывань, Томск, Енисейск, Иркутск, Верхнеудинск, Нерчинск до Кяхты (на границе с Китаем). Далее чаеторговцы пересекали степи Внутренней Монголии и прибывали в Калган - крупную заставу на Великой Китайской стене, считавшуюся воротами в Китай. В середине XVIIIв. путь тракта изменился на более южный: от Тюмени он шел через Ялуторовск, Ишим, Омск, Томск, Ачинск и Красноярск до Иркутска и далее, как ранее. В конце XIXвека Сибирский тракт уже не мог - удовлетворить транспортные потребности российской экономики, что стало причиной сооружения железнодорожной Транссибирской магистрали...

Сын эпохи

Немало юбилеев отметил на своем веку Константин Васильевич Боголюбов – ему перевалило уже за семьдесят, - и не однажды статьи, посвященные ему, назывались совершенно одинаково: «Писатель, критик, педагог». Не сговариваясь, авторы именно этими понятиями определяли главное в творческом лице Боголюбова.

Как и отчего оно сложилось, это творческое лицо? Конечно, тут сказались индивидуальные особенности дарования, но прежде всего — эпоха. Это она лепила, если хотите — выковывала творческую судьбу Константина Васильевича Боголюбова. Великую Октябрьскую революцию Боголюбов встретил уже двадцатилетним интеллигентным юношей. Отдав свой разум и сердце новому обществу, он слился с ним, и это определило его творческий путь.

1.

Обстановка в Свердловском коммунистическом институте журналистики была сравнительно вольной. Мы частенько увиливали от тех лекций, которые казались нам скучными или малосодержательными; можно было отсидеться в комнате институтской многотиражки, в комсомольском комитете или в свободной аудитории развлечься книгой.

Но на лекциях по литературе XIXвека зал всегда был полон. Читал их Константин Боголюбов.

Прошло уже тридцать лет, у меня не сохранилось никаких записей, а я помню содержание его лекций, точнее — картин, изображенных в лекциях. Это были именно картины: лектор мыслил образами, и, приобретая эмоциональную окраску, понятия становились доступнее, ярче и определеннее. Все тянулись к этим лекциям, но по-настоящему поняли причины их художнического обаяния, наверное, только в те дни, когда наш преподаватель, смущенный и довольный, дарил студентам авторские экземпляры своей первой книги «Певец Урала». Это было в 1939 году.

Впрочем, ни он на себя, ни окружающие на него не смотрели как на писателя. Для нас он был только преподаватель — хороший, талантливый преподаватель, пишущий к тому же научные работы и критические статьи. И еще — мятущийся, ищущий: ему вдруг надоедало читать курс XIXвека, он брался за лекции по современной литературе, приедалось то, брался за что-то третье.

Сейчас-то я понимаю, отчего и как это происходило…

С самого начала в нем уживались и писатель, и педагог, и учитель. Но это «самое начало» тоже пришло не сразу.