Эшелоны неустанно спешили на Запад. Позади — Иркутск, Красноярск. Поезд прогромыхал по стальным пролетам моста Оби. Вот и Омск, наконец.

— Всем оставаться на местах? Командир 58-и к начдиву! — пронеслось от теплушки к теплушке.

Из предпоследнего вагона сошел командир. Молодой, статный. Застегнул крючки на воротнике, коротким движением больших пальцев расправил складки на гимнастерке, лихо заломил папаху и заспешил в голову эшелона.

— Товарищ начдив, командир 88-й Краноуфимской бригады по вашему вызову явился.

Как настроение, Илья Корнилович? — протягивая руку, спросил начдив.

— У меня? Как всегда, а вот у бойцов.» Ты же знаешь, Иван Кенсоринович, большинство уральцев у меня в бригаде. Вот и взволновались: куда после Омска повернет путь - на Казань или на Куигур? Не чают ребята на родные места хоть одним глазом глянуть.

— На обрадую я твоих уральцев, — понимающе улыбнулся начдив. — Казанская ветка перегружена. Эшелоны пойдут через Кунгур. А вызвал я тебя вот по какому делу, принимай-ка головные эшелоны и полномочия начальника 30-й Иркутской.