Праздник встречали на марше
В конце января 1944 года войска Волховского и Ленинградского фронтов перешли в наступление, чтобы выбить гитлеровцев с территорий Ленинградской, Новгородской и Псковской областей и полностью ликвидировать блокаду города Ленина.
206-й отдельный пулеметно-артиллерийский батальон, которым я командовал, к дню наступления находился в обороне, блокируя плацдарм немцев, расположенный на восточном берегу Волхова. Грузино — бывшую усадьбу графа Аракчеева — противник за три года обороны так укрепил, что о фронтальной атаке на нее нечего было и думать. Решили обойти плацдарм с флангов по льду реки.
Наступление началось на рассвете 29 января. Плацдарм был обойден, и 200-й немецкий штрафной батальон, который оборонял Грузино, побросав тяжелое оружие и имущество, устремился к городу Чудово по единственной, еще не перерезанной нами шоссейной дороге.
Но и Чудово, который упорно обороняли фашисты, к вечеру того же дня не устоял. От этого удара противник уже не мог оправиться и в панике побежал. Началось преследование. Преследовали потрепанные части противника не только наши воспрянувшие духом войска, но и сильные морозы, которые стояли в ту памятную зиму.
Батальон, пройдя через освобожденный уже Новгород, натолкнулся на упорное сопротивление противника под городом Дно. Город горел. От многочисленных дощатых бараков, стенки которых были заполнены опилом, валил такой смрадный дым, что нечем было дышать даже в километре от города.
Части 44-й Краснознаменной стрелковой дивизии, в составе которой я начал войну в 1941 году, обошли Чудово лесами и обеспечили успех по взятию города.
Наш батальон преследовал противника по дороге, ведущей от города Дно к городу Остров Псковской области.
Подробнее: Праздник встречали на маршеПервый областной колхозно-совхозный драматический театр в г. Красноуфимске
В 20-30-е гг. прошлого столетия произошла коренная перестройка культурной жизни советского народа, образовалась новая форма культуры — социалистическая. В 1934 году в СССР были приняты Постановление Наркомпроса РСФСР «О развитии колхозно-совхозных театров» и приказ «О порядке организации работы колхозно-совхозных театров». Следствием этих решений к середине 1930-х годов в СССР было массовое появление в стране «деревенских» театральных трупп, как «законченных театральных предприятий». Предполагалось, что колхозно-совхозные театры будут «театрами нового типа, детищами второй пятилетки по художественному обслуживанию социалистического сектора деревни», помимо показа спектаклей, выполнять функции агитбригад, проводя пропагандистскую и культурно-воспитательную работу в колхозах, совхозах, МТС, а также выступать в жанре «малых форм» на основе сельского материала.
Согласно документам, находящимся на хранении в Государственном архиве в г. Красноуфимске в Свердловской области в 30-40 е годы XX века функционировали два колхозно-совхозных театра: Красноуфимский и Ирбитский.
Согласно уставу «Первого областного колхозно-совхозного драматического театра в городе Красноуфимске» это была «самостоятельная хозяйственная единица, действующая на началах хозяйственного расчета, с правом юридического лица», театр имел печать с изображением своего наименования.
Штат театра подразделялся на следующие категории: «административно-руководящий персонал (директор, бухгалтер, администратор, завхоз), художественно-руководящий персонал (художественный руководитель, режиссер, художник, помощник режиссера, суфлер), технически-обслуживающий персонал (реквизитор, рабочие сцены, одевальщицы, гардеробщик, истопник, билетер, уборщица, «пожарник» (так в документе), шофер и сторож), художественно-технический персонал (машинист сцены, электрик, портной, парикмахер, декоратор, бутафор). Кроме того, на базе театра функционировали «производственные цеха», в которых трудились 10 человек. Творческий состав колхозно-совхозного театра был сформирован в основном из артистов областных театров, которые обеспечивались квартирами в г. Красноуфимске. В документах имеются сведения о том, что в театре работали артисты Свердловского ТЮЗа, музкомедии, Московского Камерного театра, кроме того, во многих постановках принимали участие артисты местной самодеятельности.
Из воспоминаний жителя Красноуфимска Александра Васильевича Поплавского: «Я поступил на работу в театр в 1939 году с января месяца на должность актера и художника по оформлению спектаклей. Много интересных спектаклей просмотрели трудящиеся нашего города и района. Это был один из театров, который просуществовал до начала ВОВ. Между артистами профессионалами и самодеятельностью была какая-то особая дружба, чувство товарищеского долга было первейшим моральным законом».
Подробнее: Первый областной колхозно-совхозный драматический театр в г. КрасноуфимскеСердце подскажет
В конце января 1984 года я был приглашен на празднование 40-летия освобождения города Чудова от немецко-фашистских захватчиков. Сорок лет не бывал в этом городе. Срок немалый.
Волнение охватило душу, когда за окном вагона стали проплывать знакомые и, как мне казалось до этого забытые места. Нет, не забылись они. Да и можно ли забыть дороги, пройденные с боями, высотки, которые брали с боя, сожженные деревни, где хоронили погибших друзей!
Особенно волновала предстоящая встреча с однополчанами: узнаю ли кого из них? Узнают ли меня?
И вот рано утром в зале заседаний городского комитета партии стали собираться ветераны войны, участвовавшие в освобождении Чудова. Киришей, Новгорода и в снятии блокады города Ленина. Хожу между седыми, постаревшими мужчинами, поблескивающими боевыми орденами и медалями на груди, и думаю: где же наши ребята, с которыми довелось быть в те далекие годы? И вот около меня останавливается маленький, толстенький человек с широким улыбающимся добродушным лицом, И словно током ударило: неужели он?!
Мигом припомнился солнечный июньский день сорок второго года. Утром этого дня началось наступление на Киришский плацдарм немцев, расположенный на восточном берегу Волхова. Второй батальон 146 стрелкового полка 44 дивизии, которым я командовал, наступал на деревню Новинка - сильно укрепленный узел обороны противника.
После продолжительной артиллерийской подготовки, пропустив через свои боевые порядки танки, батальон поднялся в атаку и, воспользовавшись растерянностью немцев, не ожидавших наступления, с ходу ворвался в деревню, вернее на высоту, на которой она когда-то стояла. К тому времени здесь не уцелело ни одного дома.
В траншеях, ходах сообщения валялись трупы убитых врагов, а уцелевшие солдаты выходили из землянок, блиндажей и дзотов с поднятыми руками. Тогда я впервые увидел живых врагов, перепуганных и побежденных.
Но ликовать было рано. Едва батальон двинулся дальше, как в небе появились «юнкерсы». Развернувшись против солнца, вытянувшись в линию, как перелетные гуси, они один за другим входили в пике и с ревом, пулеметной стрельбой устремлялись к земле и сбрасывали бомбы. В небе — ни одного нашего самолета. Почувствовав безнаказанность, фашистские летчики наглели на глазах и буквально утюжили наши боевые порядки. Едва улетала одна группа самолетов, как появлялась другая. И снова, пикируя до земли, бомбили и бомбили. Горело уже несколько наших танков. Уцелевшие танки, развернувшись, на большой скорости уходили к лесу. Батальон остался один на один с контратакующим противником.
Подробнее: Сердце подскажетРучейки суровой памяти
В шумном гомоне пассажиров рейсового автобуса выделялся мужской разговор.
— Помните, Василий Федорович, как заканчивает свою повесть «Усвятские шлемоносцы» Евгений Носов? Он выводит колонну усвятских мужчин, отправляющихся на фронт, за деревню, а затем сливает ее с такими же колоннами-ручейками из окрестных деревень в мощную, всенародную колонну защитников, поднявшихся на большую войну в сорок первом.
— Да, да, помню... в сорок первом… — произносит тот и замолкает, а мог бы продолжить:
Да и надо ль забывать об этом,
О далеком разбомбленном дне,
И о том, как в зареве ракетном
Шел наш батальон к большой войне;
Как взрослели на глазах ребята,
Как в сердцах их клокотала злость...
Не за год - за сутки стать солдатом,
Повзрослеть за сутки довелось.
— Долго не забудет земля свои раны, — вступил в разговор второй молодой человек. — Сколько в ней свинца и металла...
— Да, Николай, — ответил пожилой, — земля-то, пожалуй, и забудет, а вот здесь, — и по его голосу было нетрудно понять, что он придавил, ладонью грудь. — Здесь не забудется никогда!
Кто сказал, что время — лучший лекарь?
Heт, не лечит время старых ран.
Нет таких лекарств еще в аптеках,
Чтоб забыл о прошлом ветеран.
Молодых людей я не знаю. А вот тот, к кому они обращались по отчеству, был Василий Федорович Тулин — наш земляк из села Александровского Красноуфимского района. Поэт-фронтовик, один из авторов сборника стихов «Суровая память», изданного Средне-Уральским книжным издательством к 40-летию Победы советского народа над фашистской Германией.
Подробнее: Ручейки суровой памяти