В редакцию газеты «Городок» обратились сотрудники Саранинской библиотеки. Недавно к ним пришло письмо от дочери фронтового журналиста. Её отец А. Анохин писал в письмах о жизни в тылу уральского поселка в годы Великой Отечественной войны.

Мы начинаем публикацию этих уникальных документов-воспоминаний.

В низине, окружённой сплошной цепью кудрявых гор, стоит рабочий посёлок. Около трёх суток надо потратить, чтобы добраться к нему поездом из Москвы. Но и тогда, когда кажется, что ты уже у цели, - придётся ещё от станции Саранинский завод шесть километров трястись на подводе.

Этот долгий, утомительный путь вызывает наименования из старого словаря: «глухомань», «медвежья берлога», «беспросветная дыра». Но стоит только ступить на землю, опоясанную рекой Уфой, и сразу же вырывается восторженное восклицание:

- Какой прекрасный благодатный уголок!

Вокруг посёлка, словно часовые, выстроились пики берёз, пихты, ели и осины. А над ними синее, широкое, как безбрежный океан, уральское небо. Воздух чистый, лёгкий. Сделаешь вдох, и кажется, будто чудесный напиток выпил.

На улицах весёлое оживление. Туда и сюда шагают рабочие и работницы. Одни спешат на работу, другие к своим очагам. Вереницей тянутся подводы, гружённые готовой продукцией завода. На каждом перекрёстке - шумные ватаги краснощёкой детворы, они лихо бегут на лыжах, катятся на санках, кувыркаются в снегу.

Нет, это не прежняя глухомань. Здесь нынче уголок большого кипения жизни.

Недаром об этой маленькой географической точке часто вспоминают и в Свердловске, и в Москве, и в Средней Азии, и на Дальнем Востоке. Посмотрят люди на продукцию, выпускаемую заводом, и обязательно скажут: «Работа - первый сорт, саранинская».

Но известность эта пришла не сразу. Она, как и изменение облика посёлка, его характера жизни, родилась в муках и в борьбе. Когда-то в этом посёлке, отдалённом шестикилометровым расстоянием от железной дороги, было несколько кустарных предприятий. В них местные рабочие, владея примитивной техникой, делали конные молотилки, плуги, куклеотборники, плели кошёлки (кошёвки). Вся эта продукция отправлялась по реке Уфе в город того же названия.

Октябрьская революция объединила разрозненные рабочие коллективы в одну большую семью. Кустарные мастерские слились в крупное предприятие.

Только было стала налаживаться жизнь по-новому, как рабочим пришлось с оружием в руках отстаивать своё детище от набегов бандитских орд Колчака. Лучшие сыны рабочего уральского посёлка встали в ряды Красной Армии, ушли в партизанские отряды. А когда рассвирепевший злодей спалил 700 домов и разбил завод, уральские воины всю силу гнева обрушили на белогвардейского ката, крепко дали ему по зубам.

Отбив и развеяв подлого врага, люди приступили к залечиванию ран. Наступили радостные творческие будни, которые в сердцах саранинцев звучали как великий праздник.

Но вот у западных границ Советского Союза раздались первые выстрелы немецких пушек. И люди маленького уральского рабочего посёлка твёрдо сказали:

- Все силы отдадим на разгром немецких оккупантов.

Рабочие принялись выпускать для фронта Отечественной войны носилки и пароконные хода.

Немец остервенело рвался вперёд. Он ценой неисчислимых потерь в живой силе и технике торопился захватить богатую хлебом и железом Украину.

На Урал потянулись поезда эвакуируемых предприятий юга.

Обитатели рабочего посёлка тепло приняли в свою семью потерявших родной кров харьковчан. И с той поры номенклатура производства завода резко изменилась. Завод стал делать весьма необходимые для нашей промышленности станки.

Далось это - второе рождение - заводу нелегко. Цеха надо было оборудовать заново, найти все необходимые станки, машины н инструменты. Но где это всё достанешь и к кому пойдёшь с просьбой удовлетворить твои нужды, если в тот момент почти все центральные организации находились на колёсах, передвигались вглубь страны.

И коллектив решил своими силами сделать всё то, что, казалось, сделать невозможно. Рабочие - местные и эвакуированные сюда - взялись за переделку старых сараев под цеха, объединили все силы для выпуска средств производства.

Технический отдел завода под руководством главного конструктора, молодого харьковского инженера Алексея Васильевича Жовдак, ударными темпами сконструировал прессы трёх марок. Теперь задача состояла в том, чтобы чертёж воплотить в детали, собранные и действующие машины.

Началась подлинная героическая эпопея. Люди здесь, вдали от фронта, боролись за то, чтобы там, на фронте, выиграть сражение с немцами. Старый рабочий Василий Иванович Поляков изготовил модель. Литейщик Дмитрий Журавлёв, пользуясь небольшой вагранкой, отлил первый пресс.

И... горечь обуяла все сердца. Первый блин вышел комом. Ничего удивительного в этом, конечно, нет. Вся работа велась на глазок, без лабораторных проб. Поэтому чугун получался то слишком твёрдым, то слишком мягким. Прессы выходили неправильными по форме, косыми.

Литейщик Журавлёв посмотрел на творение рук своих и с жаром сказал:

- Из цеха не уйду, все печёнки перерву, селезёнку свою доконаю, а добьюсь своего.

Он вместе с другими «злыми до работы» рабочими по несколько раз менял шихту упорно; ощупью, чутьём искал её правильный рецепт. И нашёл. Литье, наконец, удалось. Журавлёв, его друзья Ефим Дворников, формовщик Иван Полухин радовались как дети: прыгали, плакали, обнимали друг друга, целовали один другого в измазанные копотью уста.

Но муки рождения прессов ещё не закончились. Наступил новый этап трудностей. Завод располагал всего лишь одним фрезерным станком простейшего типа с вертикальной и горизонтальной подачей. Поворотный стол, делительные головки и другие премудрости универсального станка тогда на заводе были только мечтой. Не лучше выглядели и токарные станки. Их не зря называли «козлами». Они были настолько изношены, что для точной механической обработки деталей почти не годились.

Что же, отступать? Опустить руки? Нет. Уральцы и харьковчане не из такого сплава сделаны.

На передовые позиции производственного фронта вышел богатый опытом мастер Иван Никифорович Акимов. Ловкость, сноровка, умение выходить из любого положения - присущи этому коммунисту-харьковчанину. Он нашёл на заводе умелых токарей Ивана Серебрякова, Сергея Ефимова, Ивана Калинина, фрезеровщика Григория Тебнева и вместе с ними возвратил молодость изношенным станкам. Затем рабочие, словно на боевую вахту, встали к этим «козлам» и с ожесточением, патриотически трудились дни и ночи. Не досыпали, недоедали, но всё же вовремя справились со своим заданием.

Рабочие, заинтересованные в скорейшем рождении завода, вносили поправки, давали рационализаторские предложения, упрощающие саму конструкцию, делали приспособления для ускорения обработки деталей. Вот характерный пример. На одном из прессов нужно было строгать постель. Операция эта отнимала более 20 часов, требовала дефицитных резцов. Кто-то предложил уменьшить обработку площади постели ещё при литье. Изменили модель. Пресс от этого мероприятия ничего не потерял. Устойчивость его осталась прежней. Но завод сэкономил на каждой постели до 15 рабочих часов - и главное, обошёлся без большого расхода дефицитных резцов.

Другой пример. Деталь узла включения пресса надо было фрезеровать. Но фрезерные станки, имеющиеся в наличии, не годились для выполнения этой операции. Выход был найден мастером Акимовым. Он сделал фрез с оправко., И штука эта позволила фрезеровать деталь на обычном токарном станке.

20 дней прошло с того момента, как завод начал борьбу за выпуск собственного изделия - прессов. И вот он перед тазами всех тружеников. Молоденький, статный, ладно отделанный первенец. В душе каждого ликовала, звенела радость победы труда.

Первенец родился в горе и муках. Но он казался всем таким хорошим, милым, что каждый бросал на металлическую машинку ласковый взгляд, словно на родного ребёнка. В нём видели начало будущих производственных достижений, начало новой жизни рабочего посёлка.

Мы продолжаем публикацию фронтового журналиста А. Анохина, присланную из Москвы в Сарацинскую библиотеку дочерью журналиста Татьяной Посляковой. Цитируем её письмо.

«Здравствуйте! Пишет вам Татьяна Послякова (Анохина). Я родилась в п. Сарана Красноуфимского района в марте 1942 года, когда моя мама с сестрой была в эвакуации в этом поселке. Один раз, в декабре 1942 г., к нам приехал мой отец Александр Михайлович Анохин. Во время войны он был корреспондентом газеты «Красная Звезда» и «Правда». Недавно я нашла статью, написанную отцом в то время, о жизни п. Сарана в годы ВОВ. Папы не стало 27 февраля 1943 г., он погиб под г. Великие Луки во время очередной командировки на фронт. Отцом написаны несколько статей со время войны: глава «Мы теряем товарищей» в книге В. Полевого «При штурме Великих Лук»; статья «Свой глаз - алмаз» в книге А. Савельева «В редакцию не вернулся», фото папы на стр. 288.

Моя мама тоже была журналистом. В последние годы она работала в многотиражной газете «За советское станкостроение» - ЭНИМС, г. Москва. Я, рожденная в вашем поселке, тоже не ударила лицом в грязь. Закончила «Станкин», работала конструктором вычислительной техники от ученицы до ведущего инженера. У меня две прекрасные дочери, три внука (два мальчика и девочка) и одна правнучка».

Бой, горячий трудовой бой не утихал ни на минуту. В то время как литейщики и токари вели борьбу за налаженный выпуск прессов, другие рабочие в это время старые, затхлые сараи превращали в благоустроенные цеха, создавали своё инструментальное хозяйство, подготавливали завод к производству прессов без авралов, по графику. И через два месяца, когда позади остались и горечь прежних неудач, и штурмовые дни, такой момент наступил. Завод начал серийный выпуск прессов.

На завод пришла молодёжь, главным образом - женская. Девушки, как вода в реке, заполнили цеха, сели за конвейер сборки, стали упорно день за днём, как это в несгибаемом характере уральцев, постигать, осваивать совершенно новое, не виданное до сих пор для них производство.

Поначалу дела шли плохо. Пальцы не слушались. Не привыкшие к стуку и грохоту машин, девушки волновались. Всё их пугало. Каждой казалось, что ей обязательно что- нибудь оторвёт, что она будет захвачена движущимися частями машин и тогда... прощайся с жизнью.

Но страх прошёл. И через 10-12 дней многие почувствовали себя хозяевами рабочих мест. Они твёрдо владели машинами, управляли ими, как заправские мастера.

Вот Павлина Петровна Пупышева. Ей от роду 18 лет. На завод она поступила подносчицей деталей. В первые дни Пупышева ходила между станками на цыпочках, боялась ступить ногой. Каждый штамп казался ей каким-то чудовищем которое может притянуть к себе и задушить.

Но постепенно девушка обвыкла, полюбила размеренно работающие машины. Вскоре её перевели на пресс. Как впервые ребёнок при помощи своих родителей учится плавать на воде, так и Пупышева под руководством мастера Быховского Николая Осиповича подошла к своему станку. Добродушный, бывалый человек толково и вразумительно рассказал молодой работнице, как вкладывается в штамп заготовка, как включается пресс, как надо непрерывно управлять механизмом. Процесс работы не требовал особой квалификации. Однако нужна была сноровка, подвижность, цепкость. И качества эти у девушки нашлись. Она освоилась, приноровилась к станку, стала работать, как давнишний, опытный рабочий. Девушка сообразила: для того, чтобы устранить брак и увеличить выработку, надо спокойно, методично вкладывать в пресс и вынимать из него обработанные детали, надо заранее подготавливать рабочее место, материал, сокращать ненужные движения и простои.

Результаты превзошли все ожидания. Автоматичностью действий и ликвидацией незаметных потерь во времени Пупышева стала набирать значительно больший процент, нежели другие рабочие и работницы. Больше двух норм за рабочий день и ни одной детали брака!

Пробежали два месяца. Теперь Пупышева входила в цех, как в свой дом родной. Она станков не боялась. Называла их ласковыми именами, нежно поглаживала их и говорила:

-     Ну-с, поехали!

Однажды закаточный станок стал узким местом. У Садовниковой, работавшей на этом станке, ничего не получалось.

-     Тяжёлая рука у этой девушки, - сказал мастер.

-     Ну, а где же тебе взять лёгкую? - спросили его.

-     А Пупышеву забыли? У неё же не руки, а золото.

Краснощёкую девушку со вздёрнутым носиком посадили у закаточного станка. Она взглянула на него, словно измеряя его и свою силу. Улыбнулась и напевно сказала свою любимую фразу: «Ну-с, поехали!»

Быстро освоила Пупышева новый станок. Руки её замелькали, как автоматы. Детали словно по конвейеру начали входить в станок и спустя секунду, обработанные, вылетать обратно.

На доске итогов мастер каждый день теперь с нескрываемым весельем выводил против фамилии Пупышевой 100-200 процентов.

А вот представитель старой гвардии уральцев - начальник кузнечного цеха Сидор Александрович Романов. Крепкий, слаженный старик. Сквозь рыжие волосы на бороде пробиваются ниточки серебра. Его серые, с хитринкой, глаза смотрят свежо, глубоко, словно хотят пронизать насквозь всё нутро человека. Глаза старика видали много огня. И особенно тогда, когда Сидор Александрович служил добровольцем в Красной Гвардии, когда бил озверелую банду Колчака.

Сидор Александрович ревностно заботится, чтобы его продукция как можно дешевле стоила. Он прикидывает и так, и этак. Смотришь, чего-нибудь и придумает. Одну очень важную деталь работали вручную. За 11 часов еле-еле две штуки успевали выпустить. И стоила каждая деталь 10 рублей. 54-летний Романов посидел, подумал, прикинул своим русским умом и., приспособил штамп. Теперь в день делают 40 штук деталей, и каждая стоит всего 3 рубля. Сидор Александрович, как он говорит, не любит швыряться государственными деньгами. Он хочет, чтобы любая народная копейка на пользу шла.

У этого коренастого уральского кузнеца сын Родион на фронте. Вот уже второй год от него нет вестей.

-     Обидно, - говорит Романов, - да что поделаешь. На то и война. Может, наречь в партизанах эшелоны немецкие под откос пускает. Может, в другом месте какими-нибудь благородными делами заворачивает. Но только я не забываю его, и тоску свою заглушаю двойным трудом. Раньше вот было у меня под рукой 45 кузнецов. А сейчас 20. И что же вы думаете? План не снизился, остался таким же, каким был прежде. Выполняем мы его на сто процентов с надбавкой. А кто у меня сейчас работает? Женщины. Вот красноармейки Тетеревкова Мария и Дворникова Мария. Не хуже мужиков работают. Похвалил я их однажды, а они и говорят: «Нам нельзя оплошать, мужья с фронта в письмах велят пуще работать, чтобы поскорее немца разгромить».

Сидор Александрович отправил бойцам на фронт две овчины, сухари, конверты, карандаши, бумагу. Всё бы хорошо, да вот что докучает его. Посылки фронтовики получили, а ответ не шлют.

- Конечно, - сокрушённо говорит Сидор Александрович, - бойцам там некогда расписываться, им стрелять надо, немцев истреблять. Да ведь и нам охота знать про фронт, для которого мы день и ночь трудимся. Каждая весточка оттуда нам дороже камней-самоцветов. И нужны нам эти весточки для крепости рабочего духа.

Старик прав. Связь фронта с тылом одухотворяет людей, поднимает их силы, раздувает пламя соревнования, ведёт вперёд. Не случайно ведь, что завод, рождённый в трудную для страны годину, работает без перебоев, из месяца в месяц перевыполняет программу, дважды уже получил первые премии.

Старик прав ещё и потому, что, объединившись, как бойцы на поле боя, старые и молодые рабочие все помыслы свои и трудовые усилия направляют фронту.

На заводе, как в родном доме, объединились старые и молодые. Их девизом, знаменем борьбы стал боевой лозунг: «Хочешь разбить врага на войне - план выполняй вдвойне и втройне!». Каждый старается хоть чем-нибудь помочь своим родным бойцам, освободителям Отечества. Даже старушки, которым, казалось бы, только и сидеть на печи, думают о фронте. Осенью, чуть только занималась заря, старушки и детишки шли в Ореховый лог, в Заустье, на Сухую речку: здесь их встречало грибное раздолье. Грузди, рыжики, белянки, боровики, подберёзовики, подосиновики бережно укладывались в корзины. Екатерина Баталова, Марфа Дворникова и другие женщины собирали грибы, чтобы нашим бойцам было чем щи заправлять. Каждый школьник, в свою очередь, сдал по 10 килограммов. Работницы, заканчивая трудовой день, приступали к сушке картофеля для Красной Армии. Люди, не разгибая спины, собирали землянику, малину, бруснику, черёмуху, чернику, рябину, калину. И отправляли всё это дорогим бойцам.

Недавно весь посёлок пережил большую радость. Рабочие и работницы завода получили долгожданное, простое, бесхитростное, солдатское письмо от бойцов и командиров той воинской части, которая в своё время формировалась здесь, в этом уголке высокого кипения жизни. Все - от малого до старого - с неописуемым волнением, огромным вниманием вслушивались в каждую строчку. Да и послушать было что. Недаром, оказывается, люди трудятся, недаром дают сверхплановую продукцию стране. От имени бойцов и командиров батальонный комиссар Михеев, политрук Карасёв, старший лейтенант Логвин поведали рабочим о том, что часть уже полгода мужественно и стойко сражается на фронтах Отечественной воины. В боях за Родину сибиряки и уральцы покрыли знамя своей части хорошей воинской славой. Храбро и умело, не зная страха в бою, не щадя сил, они сражаются во имя победы над коварным врагом.

Воины рассказывают своим шефам, как в жестоких боях за Сталинград они «мощным артиллерийским огнем за один месяц уничтожили до 700 человек пехоты противника, 19 автомашин, 9 минометов, 10 пулеметов, 10 мотоциклов, подавили одну минометную батарею, одну артиллерийскую батарею, до двадцати станковых пулеметов, одно противотанковое орудие и 14 наблюдательных пунктов».

Рабочие, прослушав эти строки, ходили как именинники. Но и они не остались в долгу. Труженики с нескрываемой гордостью рапортовали своим защитникам о том, что ещё б ноября завод досрочно закончил годовую программу'.

Рабочий посёлок этот на географический карте выступает маленькой, еле заметной точкой. Но пройдитесь по его улицам, посмотрите в ярко освещённые электрическим светом окна рабочих домиков, вслушайтесь в радостные голоса детишек, полюбуйтесь трудовыми подвигами подростков, девушек и стариков, и вы почувствуете, какое здесь высокое кипение жизни!

А. Анохин, Нижняя Сарана Красноуфимского района

От редакции. Благодарим Наталью Шевелину, заведующую Саранинской библиотекой, и её сотрудников за предоставленный материал.

Наша справка

ООО «Саранинкий завод КПМ» основан в 1887 году как завод по производству сельскохозяйственной техники.

В годы Великой Отечественной воины в Саране разместился эвакуированный Харьковский машиностроительный завод, выпускавший продукцию для фронта. После войны он полностью специализировался на производстве кузнечнопрессового оборудования.

Продукция завода пользовалась постоянным спросом среди машиностроительных предприятий, строительных фирм, организации нефте-, газо- и энергокомплексов и поставлялась на предприятия российского региона, в страны СНГ и более чем в 50 стран дальнего зарубежья, в том числе в Японию, Германию, Францию.

Продукция предприятия соответствовала высочайшим требованиям качества - в 1997 году на международной выставке в Испании награждена «Международной золотой звездой качества», в 1998 году в Париже отмечена знаком «Золотой Меркурий». Предприятие входило в «двадцатку» лучших станкозаводов России.

В 2000 году все выпускаемые модели станков сертифицированы в Экспериментальном научно-исследовательском институте по кузнечно-прессовому оборудованию (ЭНИК-МАШ) и соответствовала Системе стандартов безопасности труда.

Саранинский завод в течение многих лет являл собой образец предприятия современного машиностроения.

В прошлом году Саранинский завод был практически снесён. Так закончилась история известного на весь мир предприятия.

// Городок. — 2019. - 26 апр. (N 17). - C. 14-15 ; 3 мая (N 18). - C. 14-15

• Вперёд