Как развивалась промышленность
К концу крепостного периода в Красноуфимском уезде начала развиваться обрабатывающая промышленность. Судостроительные предприятия Каменских, винокуренные и стекольный заводы Поклевского-Козелл были крупными не только в уезде, но и в губернии.
На основе ремесла появляется много мелких предприятий. Большей частью это были мелкие мастерские. Скажем, на мыловаренном, заводе работало два человека, а на всех кожевенных — двадцать.
В 1872 году в уезде было 111 предприятие. В их числе 21 — кожевенное, 4 — салотопенных, 4 —по производству сальных свечей, 9 — овчинных, 4 — винокуренных. В винокурении было занято 158 человек и вырабатывалось в год до миллиона ведер спирта. Были также 7 маслобойных предприятий, 10 лесопилок, 9 дегтярных и 4 стекольных завода. Песок для стекловарения добывался на землях Приданниковского общества Александровской волости в количестве 330 тысяч пудов в год.
По обилию промыслов Красноуфимский уезд занимал одно из первых мест в Пермской губернии. Он входил в число пяти уездов, отнесенных к первой группе с наибольшим процентом кустарей, работающих на рынок, и, вместе с тем, с относительно высоким уровнем развития кустарной промышленности.
В 1889 году получило большое развитие мелкое кузнечное производство. Кузниц было зарегистрировано в уезде около ста. В том же году в Красноуфимске был фосфорный завод, на котором работало 27 человек. Сумма его производства составляла 26723 рубля. Кроме него было 10 кожевенных заводов с 27 рабочими и суммой производства в 31130 рублей, две гранильных фабрики цветных камней, на которых работало 129 рабочих. Они выпускали продукции на 641275 рублей.
Из наиболее выдающихся кустарных промыслов было производство земледельческих машин. Центром его не только в уезде, но и в губернии был Нижнесаранинский завод. Он выпускал молотилки, веялки, кулеотборники, сеялки и другие машины. Их производство стало развиваться в последней четверти XIX века, после пожара 29 апреля 1864 года и прекращения в 1876 году действия железоделательных заводов.
Высоким качеством изделий саранинцы так зарекомендовали себя, что «не имеют возможности выполнить всех поступающих к ним заказов с разных концов Сибири и Европейской России» (Обзор Пермской губернии за 1900 год). «Саранинские молотилки конкурируют с заграничными» (X. Озеров. «Горные заводы Урала», издание 1910 года, стр. 10).
Подробнее: Как развивалась промышленностьЗа добро - добром
Чем дольше длился разговор, тем ярче, отчетливее вырисовывалась гражданственность моего собеседника — патриота своей страны, государства...
— Мне, — вспоминает Леонид Антонович, — уже после окончания Великой Отечественной войны пришлось оперировать немца, военнопленного, на что уже не решались идти его соотечественники-врачи. Операция им казалась бессмысленной. Но я сделал ее: борьба за жизнь этого немца — а он до призыва в армию был простым рабочим — фиксировалась как свидетельство нашего гуманизма, так что исход ее был небезразличен не только для меня, хирурга.
После выздоровления, — продолжал Леонид Антонович, — мой пациент оказался в Западной Германии. Оттуда впоследствии я и получил его письмо, для наших людей, прямо скажу, необычное, ошеломляющее. Он, во-первых, благодарил меня за то, что я сделал ему операцию, сохранил жизнь, а далее писал, что условия работы на их предприятии не из лучших, что здоровье его подорвано, что он стоит перед фактом новой операции. Но врачу за это надо платить столько марок, сколько он не в состоянии заработать и за год, да плюс к этому надо марки за медикаменты, за послеоперационное лечение и уход. Операцию, словом, приходится откладывать, хотя болезнь прогрессирует.
— Такая у них система, — заметил я.
— Не система, — поправил меня Леонид Антонович, — а произвол предпринимателей, не имеющий ничего общего с борьбой за здоровье людей, трудящихся. У нас, как вы знаете, все эти расходы берет на себя государство, быть гражданином которого — это большая гордость и честь. И ее, эту честь, приятно не только осознавать, а и оплачивать своим трудом, знаниями, а, главное, добродетельностью и человечностью, что нас, врачей, считаю, касается в первую очередь.
О труде Л. А. Самойлова — хирурга, заслуженного врача РСФСР, награжденного орденом Трудового Красного Знамени и многими медалями, нет, думаю, особой необходимости рассказывать. Сорок семь лет стажа больничной работы — это тысячи операций, не говоря уже о профилактике заболеваний. Открыл хирургическое отделение, два пункта переливания крови — не чурался, выходит, и организаторства. Наставник, наконец, и в прошлом и в настоящем. Человеку 72 года, он — пенсионер. А вот отзыв главного врача Красноуфимской городской больницы Г. М. Третьякова, хирурга, кстати, по специальности:
Подробнее: За добро - добромЯркий пример служения народу
Историю городов создают люди. Они же вписывают в нее самые яркие страницы, увековечивая свои имена. Память о них, лучших представителях, хранят поколения. Выпала счастливая доля вписать такую страницу и Анастасу Ерофеевичу Закорюкину, коммунисту, мастеру локомотивного депо.
К своему самому счастливому дню, когда его назвали Почетным гражданином города Красноуфимска, он шел путем прямым и честным, высоко неся звание человека, преданного своему народу, своей Родине. Ради Родины он готов был отдать жизнь, когда нависла над нею страшная опасность фашистского порабощения. Молодой рабочий, слесарь локомотивного депо взял в руки оружие, чтобы защищать страну и свой город. Четыре долгих года войны сражался отважно и смело, за что и удостоен наград Родины.
А вернувшись к мирному труду, он отдавал всего себя, чтобы лучше становилась жизнь. Не просто хорошо работал, а творчески, совершенствуя свое дело умом и рабочей смекалкой. Только за девятую пятилетку он внес 55 рационализаторских предложений на 15848 рублей.
За творческий труд удостоен он ордена Трудового Красного Знамени, знаков «Отличник социалистического соревнования», «Ударник девятой пятилетки», «Почетному железнодорожнику».
Уважают мастера в депо за высокое трудолюбие, за отзывчивость и душевную щедрость. Всем, что есть в нем хорошего, он охотно делится с молодыми. Для них он наставник не только по уму, но и по сердцу.
Вот уже 13 лет он член парткома, заместитель председателя группы народного контроля. Решительные действия народных контролеров помогли сберечь сотни рублей государственных средств
Для молодого поколения красноуфимцев Анастас Ерофеевич — пример яркого служения народу.
А. САРКИЕВА.
// Вперед. – 1976. – 9 июля. – С. 3
Университеты К. В. Боголюбова
В апреле 2006 года в Екатеринбурге, на Шестых татищевских чтениях, был заявлен интересный доклад – «Забытый биограф Мамина-Сибиряка». Исследователь А.В. Трофимов рассказывал о Константине Васильевиче Боголюбове. Самым любопытным в докладе было то, что герой доклада оказался забытым. Хотя...
В том же апреле 2006 года журналистскому образованию на Урале исполнилось семьдесят лет. Факультет журналистики Уральского университета широко его гулял двумя неделями раньше. Факультетский клир на виду у студенческой паствы ознаменовал друг дружку грамотами, а про отцов-основателей и не вспоминал. Среди забытых оказался и преподаватель факультета К.В. Боголюбов. Хотя в выпущенной к юбилею книге, посвященной истории факультета, имя Константина Васильевича упомянуто десяток раз...
Так забыт или нет К.В. Боголюбов? Не забыты (во всяком случае, читателями старших поколений) исторические романы и повести Боголюбова, помнят о нем и как об исследователе жизни и творчества Мамина-Сибиряка. Наши заметки призваны еще раз напомнить о Боголюбове как о литературном критике и университетском преподавателе.
Литература вышла из «шинели» журналистики. Над письменным столом К.В. Боголюбова висел дружеский шарж художника Петухова на сюжет репинских «Бурлаков»: насменовцы тянут на лямке баржу. Тут и Александр Исетский, и Сергей Васильев, и Василий Макаров, и Евгения Медякова, и сам Константин Боголюбов во главе ватаги. На барже – стопка толстых книг, увенчанная чернильницей с пером. Шарж был не без яду, как говорил Константин Васильевич: «Были у нас и чернильницы, и перья, одного пока не было – книг».
Книги позже появятся. Думается, потому картина была на виду, что заключала в себе некое знамение. Периодическая печать первой трети двадцатого века сделала солидный вклад в развитие уральской литературы. С одной стороны, многие пробы пера увидят свет именно на литературных страницах газет, с другой – авторов станут пестовать литературные объединения, работающие при газетах.
В 1920 г. большое место в литературной жизни Екатеринбурга (еще не переименованного в Свердловск) занимает Пролеткульт. В 1921 г. была предпринята попытка организации Союза поэтов, а в 1922-м состоялась общегородская конференция, посвященная задачам Пролеткульта на Урале. В 1920–1923 гг. активно действовала Уральская литературная ассоциация (УЛИТА). В 1926 г. она слилась с литературными группами «Словострой» и «На смену!» (С. Васильев, А. Исетский, В. Макаров и др.), образовав Ассоциацию пролетарских писателей, возглавляемую И. Новичем. В этот период литературные силы региона объединяются вокруг журналов «Юный пролетарий Урала», «Уральская новь», «Товарищ Терентий», «Рост», «Штурм», альманаха «Уральский современник», литературного приложения к газете «Уральский рабочий» «14 дней».
Подробнее: Университеты К. В. БоголюбоваВ начале воины
В канун Праздника Победы мне, как ни странно, больше вспоминается не конец войны, а ее начало. На фронте были тяжелейшие испытания, кровопролитные бои, горечь отступления, похороны дорогих друзей. Нами, восемнадцатилетними, все это воспринималось с особой остротой, те впечатления живы в памяти и сегодня.
...Наш уральский добровольческий политбатальон прибыл в Череповец в двадцатых числах июля 1941 года. После пятнадцатидневного обучения мы с нетерпением ждали отправки на фронт. И однажды на вечерней поверке прозвучала команда: «Кто имеет высшее и среднее образование, выйти из строя!» Из 980 политбойцов два шага вперед сделали человек 50 — 60. И тут снова команда: «Кто старше 1914 года рождения — встать в строй!» Нас в жиденькой шеренге осталось около трех десятков человек. Остальные разошлись.
Минут через пять меня позвали к командиру батальона. И я предстал перед капитаном Степановым и комиссаром, фамилию которого теперь не помню. Мне предложили стать курсантом пехотного училища. Я с возмущением отверг это предложение, заявив, что пошел добровольцем не для того, чтобы околачиваться в тыловом училище. Да и перспектива быть кадровым военным меня не устраивала.
Командир батальона старательно убеждал меня, что Красной Армии очень нужны командиры, так как командный состав выбили в первые дни войны. Комиссар батальона давил на мою комсомольскую совесть. Но я держался. Тогда командир встал и резко сказал: «Вы зачисляетесь курсантом в военное пехотное училище. Можете идти!»
С поникшей головой я вышел из штаба. Меня встретили расспросами, мол, зачем вызывали. Но я был зол на весь белый свет и махнул рукой — сами там узнаете. Однако больше никого не вызывали. Комбат больше не стал разводить демократию, а спустился во двор и объявил ожидающим, что все зачислены в училище.
Подробнее: В начале воины